* * *

[elen_ibn_jam]

А мы вчера вечер провели - для наших бывших сотрудников. Они дети войны, и потому вечер решили сделать для них - в "семейном" кругу преподавателей и детей.
Мы-то знаем их как педагогов - а вот каким было их детство? Мои кружковцы записали их воспоминаня, выпустили газету. Фрагменты воспоминаний озвучили, несколько песен исполнили вокалисты. И сами ветераны пели, прозу читали.
Наревелись все - и преподаватели, и дети (хоть и говорят, что их не проймешь ничем).
Шла вчера домой усталая - а на душе так тепло...

Здесь хочу выложить эти рассказы. Их шесть. Один - мой (потому как одна из героинь пришла только накануне, пришлось ночью писать), остальные - детей. Так что "букв много" - но хочу это сохранить.

В ТЫЛУ НЕ ЛЕГЧЕ, ЧЕМ НА ПЕРЕДОВОЙ

Солнечный день. Каникулы. Обычно на улицах резвятся дети, улыбаются взрослые, везде тепло и радостно. Но сейчас все по-другому. Война.
Уходят на фронт мужчины. Женщины не стесняются слез, понимая, что надо оставаться мужественными. Что будет там, впереди?
Маленькая Люда закончила пятый класс, но вместо веселых каникул началась новая жизнь – полная трудностей, совсем не детских.
Жизнь в глубоком тылу, в Омске – далеко не рай. Это четыре года, прошедшие в очень тяжелых условиях.
Уже в первые месяцы войны стали прибывать эшелоны с эвакуированными заводами – из Москвы, Ленинграда и других городов. В городе отключили свет: вся электроэнергия уходила на производство.
Наступил новый учебный год. Не стало бумаги. Сначала писали на чистых листах старых тетрадей, потом – на газетах, между строк. Если доставали керосин, зажигали самодельные лампы-керосинки. Если не было – писали и читали при свете… печи: открывали дверцу и учились при тусклом свете горящих углей.
Ввели карточную систему. На детей как иждивенцев было положено 400 граммов хлеба в день. И, хотя на карточках числились сахар, крупы, другие продукты, давали только хлеб: все уходило на фронт.
- Еда снилась по ночам, очень хотелось сладкого, - вспоминает Людмила Евгеньевна Решетникова.
Детям пришлось рано взрослеть: на их плечи легли совсем не детские заботы. Например, Люда вела в школе физкультуру у малышей. Наверное, помогали педагогические гены: папа, ушедший на фронт, до войны был преподавателем, мама – воспитательницей в детском саду.
Уже через месяц после начала войны стали приходить первые эшелоны с ранеными. Учиться пришлось в три смены: школа стала госпиталем. Мальчишки уходили в ФЗУ (фабрично-заводские училища): не хватало рабочих рук. Девочки помогали санитаркам: стирали дома бинты, писали и читали раненым письма. Директор школы организовал агитбригаду: дети давали раненым концерты, читали им книги. А еще собирали теплые вещи (и вязали сами!) – шарфы, носки, рукавицы, - и отправляли посылками на фронт. В ответ приходило много писем с благодарностями.
После шестого класса летом работали в колхозе: с утра до вечера вручную пропалывали поля. А осенью, после уборки урожая, собирали колоски.
Война больно ударила по семье. Вернулся с фронта раненый отец: контузия, долго болел. Погибли два брата в Ленинграде, родственники в Севастополе. В 46-м вернулась из концлагеря сестра – их освобождали американцы, и вернувшись на родину, она снова попала за колючую проволоку.
Но вернемся в май 45-го. Весна. Победа!
Все приводят в порядок дома, выставляют рамы, моют окна. Какое счастье: вернули радиоприемники, изъятые в начале войны! И теперь можно до глубокой ночи (ведь разница во времени между Омском и Москвой три часа) слушать интересные лекции, концерты, оперы.
Вернулась в сердца надежда: все пойдет по-новому!
После школы Людмила переехала в Крым, поступила в симферопольский сельхозинститут. Затем довелось работать в знаменитых Ливадийском и Воронцовском парках. А потом судьба привела в Саки и связала Людмилу Евгеньевну с домом пионеров – нашим Центром творчества. Несколько десятков лет отдала она детям – сказалась все-таки наследственность! Не одно поколение детей занималось у нее в кружках юннатов и «Природа и фантазия», а сколько интересных мест объездила она вместе с ребятами! Посмотрите в ее глаза: их творческий свет озаряет лицо и делает его молодым!

Анастасия АНДРЕЕВА.

ВСЕХ ОБЪЕДИНИЛА ВОЙНА

Порой невозможно поверить, что война и беда лицом к лицу встречали твоих близких или знакомую старушку с нижнего этажа, трудно осознать, что бабушки и деды твоих довольных жизнью и вполне обеспеченных сверстников голодали, испытали лишения.
- Время лечит, стирает все, но невозможно забыть привкус войны и голода, - говорит Ольга Поликарповна Загребельная, ребенок войны, бывший директор ЦДЮТ, замечательный педагог. Она рассказывает:

- Детство было тяжелым, впрочем, как и у всех детей того времени. С фронта не возвращались близкие люди, а здесь, дома, могли умереть от голода. У меня не вернулся отец. Я отчетливо помню, как наша семья, - мама и четверо детей - провожали отца на фронт. Меня он нес на руках, мама плакала, всем было страшно. Ведь война!

Еще помню 45-й. Мне, самой младшей, надо было идти в первый класс, первого сентября, в мой день рождения. Но я не пошла: нечего было надеть. Да-да, нечего! В наше время это трудно представить. Пошла на следующий год, мне даже подарили кирзовые сапоги - вот было счастье! Точно помню, как я вышла на крылечко дома и громко-громко сказала: «Смотрите, какая я красивая!». Как раз было много людей: мы жили недалеко от железной дороги, и прибыл поезд.
- А во втором классе я получила ручку и тетрадь – это было на уровне чуда! - со смехом вспоминает Ольга Поликарповна.

Будущий директор дома пионеров - третья справа во втором ряду.

С первого по десятый я была отличницей, уже с восьмого класса стала секретарем комсомольской организации, это было очень почетно! Еще была председателем совета дружины. Состояла в хоровом, танцевальном, драматическом кружках. Ох, занятая была!
Кстати, несмотря на голод и холод, в школе всегда было интересно. Постоянно какие-то конкурсы, мероприятия – сколько мы всего устраивали! Конечно, большое спасибо нашему классному руководителю, физруку. Чего стоило мероприятие по борьбе с суховеем: все такие яркие, красочные.
Школа, наверное, в то время отвлекала детей от всех тягостей судьбы. Все мы были дружными, всех объединила война.

Глубокий отпечаток оставила война. Нашему подрастающему поколению не понять, не почувствовать того времени. Но можно прикоснуться к нему: поддержав ветеранов, детей войны, сохранив вечную память о Победе.

Александра КУШНИР.

ГЛАВНОЕ - ТЕРПЕНИЕ И ТРУД

Ее мама умерла в 26 лет, когда Симе было всего одиннадцать месяцев. А скоро началась война. На фронт ушел дед. Его старший сын погиб на Кавказе. Второй – сразу после выпускного в школе был направлен на трехмесячные курсы командиров, и уже скоро домой пришло письмо от командира взвода: мол, гоним врага в его логово, идем по болотам буквально по черепам. Это было в Литве – там он и погиб. Пал смертью храбрых под Смоленском отец Симы – Владимир Иосифович Каменщиков. Словом, война не пощадила их семью…
Воспитывала девочку бабушка Наталья Петровна – искусная вышивальщица, мудрая женщина. Жили в селе во Владимирской области (вот откуда у нашей Симы Владимировны неистребимый окающий говор), держали корову – потому было полегче. Вспоминает Сима Владимировна, как ребенком тайком от бабушки слизывала сметану: «Стоят восемь горшков, я в каждый палец суну – и облизываю. Приходит бабушка и так, в сторону, громко говорит: «Ну, что с этой кошкой делать? Повадилась сметану воровать!» А я-то понимаю, что это она меня имеет в виду. Но как догадалась? В следующий раз посмотрела – а к каждому горшку дорожка от капель осталась. Потом уже ложкой ела.
А на высоченных полатях бабушка держала блюдо с конфетами-подушечками. И вот я ставлю стул, на стул – табуретку, на табуретку – скамеечку – и лезу за конфетами. И вдруг входит бабушка! Я застыла на «пьедестале» с блюдом в руках – а она развернулась и вышла. Это потом я поняла, что она за меня испугалась – вдруг упаду!»
Но ни разу бабушка не ругала девочку за такие проказы, наоборот, доверяла ей, пятилетней, получать у почтальона пенсию – и Сима больше никогда так не делала.
Жизнь в деревне рано приучает к труду, а в послевоенное время вообще порой забывали об отдыхе.
Лет в восемь Сима уже помогала скирдовать солому, а в двенадцать – косила. Школьниками, во 2-5 классах дети рвали и таскали вязанки травы – штук по сорок в день, все лето трудились наперегонки. По осени 2-3 раза в неделю собирали на убранных полях колоски.
С бабушкой таскали напиленные дедом деревья – на зиму нужны были дрова. Воду носила: чтоб бадью наполнить, надо было раз пять к колодцу сходить. В 13 лет пахала – вернее, вместе с дядькой Сашей (с которым практически росли вместе) тащили плуг, а дед пахал. Тридцать соток огорода – не шутка! Одним летом Симу наградили путевкой в пионерский лагерь – но бабушка не пустила: а кто просо полоть будет?
Вспоминает Сима Владимировна, как пошла в первый класс. Бабушка хотела отдать девочку в школу через год, чтоб окрепла. А первого сентября в колхозе пекли для всех детей пирожки – и выдавали в школе. Вот Сима и пришла с подружками, а стыдно было признаться учительнице, что пришла за угощением – осталась учиться!
Ходила в школу в материной блузке и перешитой юбке – а вот у подруг юбки были из старой мешковины. Но зато и книги у всех были, и тетради. Когда училась в четвертом классе, в деревню провели свет, в пятом – радио.
Рассказывает она, что 47-48-й годы оказались очень трудными: был голод, люди ели траву. Тетка продала в городе свои вышивки и купила крупу-сечку – оказалось, подсунули несъедобную тимофеевку. Весной на заливных лугах по пояс в воде собирали дикий лук. А еще на полях находили прошлогоднюю промерзшую картошку – ее терли на терке и заливали водой: крахмал оседал на дно, и в него добавляли муку, а если были – то молоко, яйцо. Пекли блины, которые назывались «шлеп-на-шлеп».
А сколько ягод собирали летом в лесу! Малину, смородину, черемуху, костянику, голубику – по двадцать километров за день проходили. А какие кусты малины! В глазах от красноты рябило! С каждого куста – ведро! И варенье варила Сима, и продавала ягоду – заработала на новое платье в восьмом классе!
И всегда рядом была бабушка – своим примером учила трудолюбию, терпению, учила быть правдивой и хранить честь.
Мы знаем Симу Владимировну Кузнецову как прекрасную вышивальщицу, руководителя кружка «Рукодельница». Но не всем известно, что общий трудовой стаж у нее – 52 года! И почти половина из них отданы Центру творчества.
- Сейчас мои дети шутят, что я за них отработала, - говорит Сима Владимировна. – Да, они не знают, что такое с юности работать по две смены, потом час – дорога домой, а дома – как лечь отдыхать, когда старики за работой?
Но это и хорошо, что они такого не знают. Пусть молодые поколения живут лучше нас!

Е.ЯКОВЛЕВА.

ПРИЗВАНИЕ - ДЕТИ

Нелю Александровну Яковлеву знает не одно поколение детей. В течение двадцати восьми лет она, режиссер и руководитель кукольного театра «Колобок» в Центре детского и юношеского творчества (в доме пионеров), обучала детей нелёгкому актерскому мастерству. Я тоже занималась в театре кукол несколько лет, и знаю Нелю Александровну как отличного педагога, умеющего найти подход к каждому ребенку, доброго, отзывчивого человека.
Родилась Неля Александровна в Каменец-Подольском в сентябре 1937 года. Её отец был военным, комбатом, и, когда Молдавию присоединили к СССР, его направили служить под Кишинев, где семья и поселилась.
Когда началась война, маленькой Неле исполнилось всего три с половиной года.
- Я помню 22 июня 1941г, это было воскресенье, в четыре часа утра пришли к папе, начали стучать в окно. Перед этим постоянно где-то гремело. И вот утром папе сказали, что началась война, - вспоминает Неля Александровна, – а на той стороне речки стояли чехи, они стреляли по городу.
Было решено срочно эвакуировать комсостав – обстановка была сложной: молдаване очень отрицательно относились к военным из-за присоединения к СССР, а тут еще война, обстрелы.
- Было очень опасно оставаться, нас бы убили – не немцы, так молдаване. Поэтому всех погрузили на грузовики и вывезли. Семью эвакуировали в Барнаул. Мать Нели Александровны ждала ребенка.
- Мы ехали через Казахстан, плыли через Каспийское море. В Махачкале меня ранило в живот осколком бомбы. Особых условий не было. Ехали в товарных поездах, на соломе. Тех, кто умирал, детей или стариков, выкидывали из поезда, так как состав не останавливался. А поезда менялись, мы с мамой стояли в очередях за билетами. Страшно было в толпе. То мама отойдёт куда-то, или я её не вижу… А я же маленькая совсем, плакала, звала её, - рассказывает Неля Александровна. – А когда подходил поезд, вообще было ужасно. Все спешили сесть в вагоны, толкались, лезли в окна!
В Барнауле семью поселили в общежитие. Вскоре у маленькой Нели появилась сестричка Шура.
- Маме выплачивали военный аттестат, но, так как его иногда задерживали, а жить-то на что-то надо было, мама пошла работать на военный завод, делала патроны. Работала очень тяжело, по 24 часа (это были так называемые «сталинские вахты»). Отдыхала там же, у станков, часто простужалась. И так до конца войны. За мной и сестренкой следила старушка соседка, мама ей даже приплачивала за это.
Когда соседка уходила или долго не появлялась, маленькой Неле приходилось самой носить сестру, смотреть за ней. Неля Александровна рассказывает, что ничего такого она не видела - ни немцев, ни тех ужасов. Но признается, что были тогда и люди «не лучше немцев».
В 1945 году девочка пошла в первый класс. Вскоре их с мамой и сестрой отыскали бабушка и папа, который остался жив, но был неоднократно ранен. Семья отправилась к родителям отца, на Украину.
Неля Александровна вспоминает голодные послевоенные годы:
- Помню пустые полки и громадные очереди, ведь за хлебом и крупой очередь занимали с 2-х часов ночи. Спасибо деду-леснику, у которого был огород.
Во второй класс Неля Александровна ходила уже в Украине. Семь классов она окончила в селе, а в 8-10 классы ходила в Каменец-Подольский - пешком, несколько километров через лес. Особенно тяжело было добираться зимой, по холоду и снегу.

Неля – четвертая слева в первом ряду.

- Тогда были женские и мужские школы. Но девчонки, честно сказать, были не лучше мальчишек: хулиганили, дрались, били окна.
После десятилетки Неля поступила в педагогический институт: ее призванием были дети! В селе Мушкутинцы Хмельницкой области она работала в школе, учила начальные классы, работала и в вечерке. Потом уехали в Новосибирск. Муж трудился на стройке, а Неля Александровна – воспитателем в детсаду.
А затем приехали в Крым, в Саки, где сначала она работала воспитательницей, а потом позвали работать в дом пионеров. Сколько интересных спектаклей, сценок, сказок было поставлено ее кружковцами! Она и сама артистка замечательная: поет, умеет озвучить любой персонаж. Сейчас Неля Александровна на заслуженном отдыхе. Хотя отдыхом в обычном смысле это вряд ли назовешь: Неля Александровна поет в хоре ветеранов, выступает с концертами. Всегда и везде она была активисткой, общественницей: подтверждение этому – масса грамот, знак «Отличник образования». Такой – неугомонной, неравнодушной – она и осталась. мы очень скучаем по своему преподавателю!
Ее поколение – это поколение наших бабушек и дедушек. Многие из них неохотно вспоминают годы войны: кто стесняется, кому тяжело возвращаться в трудное прошлое. А ведь это крупицы истории, каждая из них – драгоценна, ведь в них – жизнь!

Анастасия АНДРЕЕВА.

«ОН НЕ ХОТЕЛ ВОЙНЫ»

Сегодня, спустя 65 лет со Дня Победы, нам рассказывают о суровых днях войны, те, кто встретил её в детские годы. Один из них – Юрий Иванович Пелех…
15 апреля 1934 года в городе Миргороде Полтавской области на свет появился маленький мальчик. Он рос в счастливой семье: отец – инженер-строитель, мама – учитель, был у Юры и старший брат. Но 22 июня 1941 года беззаботное детство прервала война.
«Помню как сейчас. Солнечно. Суббота. Я предложил отцу и брату завтра поехать на нашу речку, ловить рыбу, - начал свой рассказ Юрий Иванович. - И вот долгожданное воскресенье. Но вместо рыбалки – сообщение по радио о начале войны. Уже через несколько часов в небе появились вражеские самолёты и были слышны залпы орудий».
Так ещё в семь лет, провожая отца на фронт, Юра почувствовал горечь разлуки и слёзы расставаний. В городе остались в основном женщины и дети, вчерашние ученики школ. В эти тяжёлые дни каждый из них понимал, что сидеть сложа руки нельзя, надо бороться с врагом, защищать Родину.
Маленький Юра со своим лучшим другом Витей Калашниковым тоже не сидели без дела: выкручивали лампочки в оккупированных немцами зданиях и из фар немецких машин, помогали взрослым тем, что было под силу.
«Мы все люди, - продолжал рассказывать Юрий Иванович, с комом в горле,- и у каждого народа есть свои плохие и хорошие люди. Фашисты были жестокими: оккупировав город, много людей взяли в плен, за одного убитого немца расстреливали десятки мирных людей. Немцы устроили «еврейское гетто» и два дня расстреливали ни в чём неповинных евреев. Но были среди немцев и те, которые хотели жить мирно…»
Юрий Иванович рассказал незабываемую для него историю: «Как-то раз мы с Витькой пошли в пятую русскую школу, которая находилась недалеко от дома…» Подойдя ближе, они увидели группу фашистов, человек 100-150. Взгляд ребят остановился на немце, который находился к ним ближе всех и брился. Через некоторое время немецкий солдат рассказал мальчишкам о своей семье и двух детях, которые остались в Германии. «На глазах у немца были слёзы. Он не хотел войны, не хотел смерти… Всё, чего он желал - это быть с семьёй и растить детей. Потом он достал два кусочка хлеба, намазал их маслом, - вспоминает Юрий Иванович, - и протянул их мне и Витьке». На следующий день, по его приглашению, они опять пошли на то же место и снова получили два таких же кусочка хлеба. «Мы приходили к нему два дня, а на третий – уже никого не застали», - рассказывает Юрий Иванович.
После окончания войны отец не сразу вернулся домой: получил «в награду» от Сталина несколько лет лагерей – за то, что попал в плен, но остался жив.

Молодой учитель Ю.И.Пелех со своим классом.

Юрий Иванович окончил институт и стал учителем, затем работал в военном санатории старшим методистом по лечебной физкультуре. С 1970 года живёт в городе Саки. Долгое время работал руководителем фотокружка в ЦДЮТ.
Поражает жизнерадостная улыбка этого человека. Несмотря на годы, он полон юмора и оптимизма. Здоровья и счастья вам и всем детям войны на долгие годы!

Татьяна СТАРЦЕВА.

СУДЬБА МАТЕРИ

Пятнадцатого мая 1940 года в городе Луганске, в семье Антонины Дмитриевны и Павла Васильевича родилась дочь, которую назвали Аллой. Она стала одиннадцатым ребенком в семье.
Когда по радиоприемнику передали сообщение, что началась война, девочке едва исполнился год. Отца и старших брата с сестрой (Андрея и Раю) призвали на фронт. Мама осталась с маленькими детьми на руках. Каждую минуту она волновалась и переживала – нет, не за себя: за мужа и детей, воевавших на фронте, за старенькую бабушку, которая жила с ними, за младших детей и особенно за крошечную Аллу. Но уходить было некуда, и поэтому они остались в оккупации.
Когда немцы вошли в город, в доме Антонины Дмитриевны устроили комендатуру, а хозяев выселили в подвал. Кормили очень плохо: давали какую-то баланду, которую невозможно было есть.
Алле исполнилось три года, и она хорошо помнила, как немцы пытали маму и бабушку: где партизаны?! Но о партизанах женщины ничего не знали, и тогда фашисты приказали лишить их еды. Это было страшно! Постоянное чувство голода, ужасная слабость – дети находились на грани истощения.
Антонина Дмитриевна и сама была очень слаба, но за детей волновалась больше, чем за себя. Именно тогда ее знакомая, работавшая в больнице, посоветовала сдать кровь, чтобы хоть как-то помочь детям. Антонина Дмитриевна согласилась и сдала. Детям помогла – а вот самой стало совсем плохо. В больнице выдали сухарики, но Алла с братиком и сестричкой не ели их, а прятали под подушкой – для мамы. Но разве она могла взять у детей последнее?
Когда немцы начали отступать, Антонина Дмитриевна с надеждой думала, что наконец-то станет легче, кошмар закончится. Но нет! Проклятые фашисты не только забрали из дома все ценное, но и подожгли его.
И все же была и радость: дети живы, муж вернулся! Хотя и беспокойство не отпускало: ничего не было известно о старших дочери и сыне.
Оказалось, что Рая попала в плен, но при немецком отступлении смогла вернуться домой. А вот об Андрее не было вестей очень долго. Отец не прекращал поиски, а в 1948 году Алла наконец увидела старшего брата, которого наконец демобилизовали.
Как сложилась судьба рассказчицы? Окончив школу, она поступила в институт и там встретила свою «половинку» - Юрия Ивановича Пелеха, который работал там преподавателем физкультуры. Он ухаживал за ней долго и красиво, а самое главное – помогал во всем, и сердце красавицы Аллы, конечно не устояло. У них хорошая семья, которая держится на основах, заложенных в самом раннем детстве – в годы войны, когда всех поддерживала и спасала любовь Матери.

Виктория КОПЫЛЬЦОВА.